1. На бескрайних просторах Интернета Чудинов вдруг нашел прошлогоднюю статью "Србски законик из VIII века п.н.е.", автором которой является знакомый ему по
В указанной статье идет речь об одном древнем памятнике ("Ксантосском обелиске") на территории современной Турции - в городе Ксанф (Ксанфос) и Чудинов, после обильного цитирования перевода текста на русский язык (переводчик не указан, но в тексте можно встретить и такие обороты: "Старый ликский камень с законами, который был вытесан в виде каменного обелиска в городе Сирбине, почти в VIII века до н.э. н.э., был написан на сербо-русском языке и таком же шрифте", "Перевод текста греческим и другими языками не дало результата, а целиком он был прочитан со стороны Светислава Билбия с переводом от древнего сербского языка и письма из Лидии и Ликии" и проч.), в итоговом изложении говорит следующее: "Там [в Ксанфе] до наших дней сохранился обелиск, на котором имеется смешанная надпись на русско-сербском языке. К сожалению, в настоящее время надпись нечитаемая из-за шрифта, который многим, в том числе и мне, незнаком. Прочитал эту надпись Светислав Бильбия, однако в интернете я подстрочника чтения не нашел. Возможно, что она читается именно так, как прочитал ее этот исследователь, однако, возможно, что и не так" (выделено мною, речь идет о книге Svetislav S. Bilbija The mummy of Zagreb and other Etruscan, Lydian and Lycian written monuments).
Конечно, Чудинов не обязан знакомиться со всеми шрифтами, которыми в древности писали многочисленные надписи, но книга Иог. Фридриха "Дешифровка забытых письменностей и языков" ему, кажется, хорошо знакома (в списке литературы книги "Русские руны" она имеет № 555). При чем же тут Иог. Фридрих? - спросит нетерпеливый читатель. - Если внимательно посмотреть на цитируемый Чудиновым текст, то выяснится, что с надписями на обелиске работал еще Э. Калинка (фотографию с этой подписью Чудинов поместил в своей публикации), публиковавший результаты своих исследований в специальном сборнике "Tituli Asiae minoris" (частично чтения из первой части - 1901 г. - этого сборника приведены здесь), ссылка на который приводится и Чудиновым (№ 5). И именно на эти исследования опирается Иог. Фридрих в главе "Раскрытие ликийского языка". Чудинов об этом случайно "забыл"?
Впрочем, Чудинова, ко всеобщему удивлению, явные надписи совершенно не заинтересовали. Он обратился к своему любимому занятию и стал разыскивать надписи "неявные". Камень недолго, скорее - для приличия, посопротивлялся, и, в конце концов, поддавшись чудо-заклинаниям, "
Посмотрим, как это Чудинову удалось.
Вот здесь есть фото интересующего нас памятника:
Чудинов (рис. 7) "смотрит" туда же, но "с угла"
и, разумеется, "видит" свои любимые "маски"... И, разумеется, считает их очень древними...
Давайте присмотримся повнимательнее:
Ау, маскияра!.. Ау, миряра!.. Ау, яроварусь!..
Не отзываются. Может их там и нет?..
Давайте с другой стороны зайдем (рис. 8):
Тут тоже - богатый "улов"!
А если посмотреть повнимательнее?
Где вы, ликияра, ликимимы? Куда вы все подевались?
На этих фотографиях хорошо видно, что представляемое Чудиновым в качестве "букв" (в рамочках) "неявных надписей" должно по размерам соответствовать четко наблюдаемым буквам явной надписи, и, следовательно, быть видимым невооруженным глазом. А этому самому невооруженному глазу, при более внимательном взгляде, сразу становится заметным огромное количество повреждений рассматриваемой поверхности (причем - не только в выделенном Чудиновым месте). Чтобы подтвердить гипотезу о возможности присутствия здесь "неявных надписей" остается только однозначно отделить линии естественного происхождения от линий, специально нанесенных в виде знаков, а не в виде следов случайных механических повреждений поверхности (при транспортировке или установке данного постамента, а также, возможно, при позднейших работах - хотя бы по "косметической" очистке). Как вы, уважаемые читатели, считаете - для бесспорного решения такой задачи подобные фотографии годятся?
И где тут
Молчит камень...
Может - просто померещилось?
2. Всем известна давнишняя страсть Чудинова к камням. Не к коллекционированию драгоценных камней, не к изучению каменной архитектуры, а к поиску надписюлечек на камнях: небольших, больших и очень больших, древних и не очень, чистых и грязных, в общем - на любых... Не так давно, кстати сказать, эта самая страсть проявилась в очередной раз на примере "облюбования" им "Ксантосского обелиска "(см. выше, п. 1). Как и следовало ожидать, очередные чудо-поиски надписей на поверхности камней не смогли убедить внимательных читателей в достаточной обоснованности чудо-методики и, соответственно, в правоте Чудинова. Причем, как выясняется, Чудинов специально "подставляется" со своими фантазиями и очень хочет выступать в роли мальчика для битья: "Понятно, что я заранее был готов к тому, что мою заявку на участие в конференции просто проигнорируют, и потому послал в качестве статьи не нечто выношенное, выстроенное по всем правилам археологических канонов и потому особенно доказательное, а некое пятиминутное наблюдение на основе местного археологического материала. Иными словами, тактически представил себя в роли «мальчика для битья»" (2008). С аналогичными "тактическими" ходами мы уже неоднократно сталкивались ("Я специально решил сыграть в поддавки с Сер-Сержем...", "А вот насколько Сер-Серж знает латынь, я проверил формой современных романских языков, в которых утрачен родительный падеж, написав IMPERATOR DE ROMA вместо IMPERATOR ROMAE", "Теперь я открою карты: я тоже решил подшутить над чудиноманами <...> Я специально сгибридизировал фамилию, имя и работу автора иллюстрации, чтобы спровоцировать «серого» отозваться на это", равно как и поразительное по уровню наглости заявление, касающееся скандальнейшей ситуации с картой Балтийского побережья: "Хочу также обратить внимание читателя на то, что все эти надписи были замазаны современными исследователями (к счастью, не очень плотно). Из этого можно сделать весьма неутешительный вывод: славянская принадлежность ряда географических пунктов Балтийского моря тщательно затушевывается современными учеными!", выделено мною) и выяснили, что это - обычные, рассчитанные на малообразованных чудо-почитателей, чудо-уловки (аналогичные известному фокусу с "собакой Шульца" из замечательной музыкальной комедии "Летучая мышь"): объявление Чудиновым яркого примера его собственных невежества и невнимательности вполне сознательной "превентивной мерой" для... выведения его же оппонентов на чистую воду.
При этом вполне оправданным образом возникает следующий вопрос: предусматривает ли "стратегическая хитрость" Чудинова
Вернемся, однако, к проблеме камней. В марте 2007-го года в сети появилась чудо-публикация "Рогволодов камень" (она же), восходящая к более раннему произведению - книге Чудинова "Священные камни и языческие храмы славян", выпущенной в свет издательством "Фаир-пресс" в 2004 году (с. 53-56).
На указанных интернет-страницах хорошо видно, что суть этой небольшой публикации сводится к попыткам чтения явных и, как водится, "неявных" надписей, основываясь на, как опять-таки водится, чудного качества изображении:
взятом, судя по имеющимся упоминаниям, из статьи Лобач М., Ляньковiч Р., Осипаў В. "Храналогія гісторыі Друцка" в сборнике "Друцк старажытны" (Мінск, 2000. С. 51-52).
Аналогичное изображение (приводим его для сравнения) имеется в сети вместе со старой фотографией не сохранившегося до наших дней камня:
На первый из возникших в связи с этим вопросов - почему изображение у Чудинова настолько грязное? - ответ напрашивается сам собою: потому что ему очень нужно было прочитать "неявную надпись" (которую, к слову сказать, ему удалось "осилить" только в "обращенном цвете"), а в грязи (которую Чудинов найдет даже тогда, когда она в действительности отсутствует), как мы уже видели на примерах из чудо-опуса "Вернем этрусков Руси", выискивать "неявные надписи" Чудинову намного удобнее. На следующие вопросы ответить уже труднее...
Знаком ли Чудинов с капитальными трудами: 1) Орлов А.С. Библиография русских надписей XI-XV вв. (М., 1952), 2) Рыбаков Б.А. Русские датированные надписи XI-XIV веков // Археология СССР. Свод археологических источников. Выпуск Е1.44 (М., 1964 г.) и 3) Михайлов М.И. Памятники русской вещевой палеографии (СПб., 1913)? Почему же именно с этими - спросит недоумевающий читатель. Потому, ответим мы, что именно в этих книгах приведены не только фотографии (а не используемая Чудиновым зарисовка) данного камня, но и перечень посвященной его изучению литературы. Можно предположить, что имеющиеся в этих книгах иллюстративные материалы были отвергнуты Чудиновым (конечно, при допущении того обстоятельства, что эти книги ему знакомы) опять-таки в силу необходимости убедить своих читателей в действительном, а не призрачном существовании сконструированной им самим "неявной надписи", так как на фотографиях (1, 2) проделать тот же трюк у него не получилось... Другое предположение тоже не стоит отвергать с порога: при "работе" над своими "неявными надписями" на камнях упомянутые труды просто оказались вне "поля зрения" Чудинова (о чем косвенно, но красноречиво свидетельствует отсутствие упоминаний о всех трех книгах в весьма обширном списке литературы).
Но, быть может, Чудинов, даже не упоминая этих трудов, все же ознакомился с историей изучения имевшихся на данном камне надписей? А история эта, прямо скажем, не такая уж и недолгая - начинается она в конце XVIII века - и, как ни странно, не такая уж и простая: предлагалось несколько вариантов чтения поврежденной в нескольких местах надписи. Обратимся, для наглядности, к библиографическому описанию, составленному акад. А.С. Орловым (и дополненному М.П. Сотниковой). Интересующий нас камень описан там под № 17 (Орлов А.С. Указ. соч. С. 26-28):
Надо сказать, библиография по состоянию на 1952-й год не такая уж и маленькая... Несколько подробнее описано изображение, нанесенное на поверхность данного камня, в работе акад. Б.А. Рыбакова (Рыбаков Б.А. Указ. соч. С. 33, табл. XV, 1):
Желая произвести на читателей неизгладимое и ошеломляющее впечатление, Чудинов сходу заявляет: "При взгляде на внешний вид данного культового объекта <...> сразу становится ясным, что перед нами — плита, а не валун, то есть идол (лик), а не лежачий камень" (1, 2, 3). То обстоятельство, что два специалиста (оба - академики), обстоятельно изучавшие накопленные свидетельства, говорят именно о валуне (указывая при этом его размеры) Чудинова нисколько не беспокоит, поскольку он, похоже, об этих утверждениях (и, судя по всему, о связанной с этим камнем истории) ничегошеньки не знает...
Далее Чудинов, минуя все предварительные этапы, обязательные, по его "мнению", лишь для представителей "официальной науки", и совершенно несущественные для такого мастера на все руки, каковым он себя считает, начинает "работать" с нанесенными на камень надписями, опираясь на единственный известный ему вариант: "В ЛЕТО 6679 (1171) МАЯ В 7 ДЕНЬ ДОСНЕН КРЕСТ СИЙ. ГОСПОДИ! ПОМОЗИ РАБУ СВОЕМУ ВАСИЛИЮ В КРЕЩЕНИИ, ИМЕМ РОГВОЛОДУ, СЫНУ БОРИСОВУ". Если сравнить этот текст с приводившимся акад. Б. Рыбаковым (равно как и М. Михайловым), то можно заметить некоторые отличия: в тексте пропущено отчетливо видное на зарисовке и фотографиях ("внешняя" строка, справа вверху "на два часа") сокращенно записанное слово "м[еся]ца" перед "мая", вместо "доспен" предлагается читать "доснен", а вместо отчетливо видного слова "именемь" ("внутренняя" строка, слева внизу "на семь часов") читается - "имем":
(чтение приведено по: Михайлов М. Указ. соч. С. 16, выделено нами).
Судя по всему, Чудинову совершенно неизвестно о не вполне удачном опыте первого прочтения этой самой надписи Т.С. Мальгиным в его "Зерцале российских государей" (с. 168 по изданию 1794 года)
и последующих уточнениях (итоги которых подводились, в частности, на Первом Археологическом съезде весной 1869 года), предпринятых, в частности, П.И. Кеппеном (избран членом императорской Академии в 1839 г.) в его работе "Список русским памятникам, служащим к составлению истории художеств и отечественной палеографии" (М., 1822. С. 47)
А что же предлагает нам Чудинов в качестве своего варианта чтения? Он, оказывается, в первую очередь, обратил внимание на буквы зарисовки, которые предшествуют слову "маия" и укоризненно "покачал головой": "Да и надпись кажется гораздо большей по размеру, чем упомянутая" (выделено мною). Как мы хорошо видим, надпись на фотографии и зарисовке действительно больше, чем та, которую привел Чудинов. Только объяснение этому обстоятельству у нас - совсем иное...
Итак, Чудинов "читает": "... ВЪ ЛЕ SХОq МИ, АМАИЯ, ВЪ МС Е ДНЬ 7 ДОСТАВНЪ ЖРЪцСКИЙ КРт. поМОЗИ. Мелкими буквами я обозначил то, что хотя и заметно, но лишь при всматривании, эти буквы не выбиты, лишь намечены". Прервемся на некоторое время и постараемся более внимательно присмотреться к надписи (по приведенным выше репродукциям фотографии и зарисовки), чтобы сравнить ее с предлагаемым чудо-воспроизведением:
Каким же образом у Чудинова получилось "АМАИЯ"? Самым простым - в написании "МЦА" он "увидел" выделенную букву точно такой же, как в следующем слове: "МАИЯ"... Ему для этого потребовалось всего две вещи: 1) забыть про характерную для древней отечественной письменности форму буквы "ц", а также 2) мысленно дорисовать недостающую часть:
А действительно ли, спросит малознакомый с особенностями графики древнерусской письменности читатель, буква "И" имела такое начертание - совсем как современное русское "Н" - и с чем это могло быть связано? Связано это могло быть с начертанием греческой буквы "эта" ("ита"), имевшей, как и древнерусская (и, разумеется, старославянская) "И", числовое значение 8. Для сравнения можно привести репродукцию фрагмента греческого евангелия, датируемого 844 годом, из капитального исследования П.А. Лаврова (академик с 1923 г.) "Палеографическое обозрение кирилловского письма" (в кн.: Энциклопедия славянской филологии. Вып. 4. Пг. 1915. С. 17. Варианты датировки манускрипта указаны в примечании на 16-й странице):
Перед нами (речь идет о первых восьми строках на иллюстрации, написанных более крупным шрифтом) - заключительные строки 21-й главы Евангелия от Иоанна: ст. 24-25. Для удобства чтения и поиска нужной буквы (выделена подсветкой) приведем греческий текст с разделением на слова (знаком / отмечен конец строки): ο μαρτυρων περι τουτων και / γραψας ταυτα και οιδαμεν οτι / αληθης εστιν η μαρτυρια αυ/του εστιν δε και αλλα πολλα οσα / εποιησεν ο ι[ησου]ς ατινα εαν γραφη/τε καθ εν ουδε αυτον οιμαι τον / κοσμον χωρησαι τα γραφομε/να βιβλια αμην. (В Синодальном переводе: [Сей ученик и] свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его. Многое и другое сотворил Иисус; но, если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь). Узнав нужную букву в заключительном слове "AMHN" (= "аминь"), можно отыскать и остальные случаи ее употребления. Хорошо видно, что типовым для данного фрагмента (и текста памятника в целом) является именно начертание "Н" (аналогичное современной русской букве "н").
А на первую часть вопроса помогут дать ответ сводные палеографические таблицы, такие, как например, вот эта, фиксирующая графику более раннего, чем рассматриваемая нами надпись, Остромирова евангелия (по кн.: [Иванов П.] Сборник палеографических снимков с почерков древнего и нового письма разных периодов времени, изданный для воспитанников межевого ведомства. М., 1844. Табл. 10)
(в рамках - варианты написания букв "И" и "Ц"). Нетрудно проверить эти данные на примере одного листа самого Остромирова евангелия:
(ч[е]л[ове]че не вемь еже // [закры]вше и [Его] бияаху по //
г[лаго]леши и абие еще лицу въпрашаа
Лк. 22, 60 Лк. 22, 64)
Для дополнительной проверки по букве "Ц" можно взять специальную таблицу (из X выпуска серии "Новгородские грамоты на бересте" М., 2000. С. 200-201), где собраны все варианты начертания этой буквы, встречавшиеся исследователям на новгородских берестяных грамотах (в достаточно продолжительный период: XII - XV вв.)
Чтобы окончательно рассеять возможные сомнения по поводу правильности прочтения слова "м[еся]ца" можно взять другой лист все того же Остромирова евангелия, где имеется запись, с точки зрения графики почти полностью (здесь, в отличие от воспроизведений надписи на камне, четко видна выносная "с", а также вместо малого юса Ѧ - йотированное а ) аналогичная рассматриваемой нами: "М[есяц]а маия" (начальная буква "М" - инициал - в остальных случаях написания "м[еся]ца", встречающихся на том же листе, вынесена влево)
Трудно себе представить, чтобы человек, который (по его же собственным утверждениям) вел "почти 10 лет в Академии славянской культуры курс славянской палеографии" вдруг - ни с того, ни с сего - напрочь забыл о самом главном в этой учебной дисциплине - палеографических альбомах (тем, кто заинтересовался особенностями древнерусской графики, а также с целью преодолеть пространственно-временные ограничения Остромировым евангелием и новгородскими берестяными грамотами, можно предложить фрагментарное ознакомление с рукописными памятниками XIV-XVII веков)...
Хотя, не исключено, что тот самый чудо-курс был построен по тому же принципу "всё наоборот", которым (с подачи ленивой гусеницы) пытался руководствоваться всем хорошо известный маленький ослик, вознамерившийся стать бабочкой (хочется верить, что этот добрый мультфильм еще не все успели позабыть).
Самое трудное во всей этой истории - понять с какой такой целью Чудинову понадобилось подменять имеющееся чтение своим (основываясь на превращении - путем дорисовывания - четко читаемого знака в совершенно другой), мало того, что не выдерживающим простого визуального сравнения, так еще и не согласующимся ни с именословами, ни, уж тем более, с какой бы то ни было грамматикой: "ми амаия" (или Чудинов просто умалчивает о несклоняемости этого состряпанного им же самим "имени"?)... Только ли из желания "делать все наоборот"? Или же - от большого и светлого чувства гипер-ура-патриотизма?
Фокусы с палеографией (кстати сказать, ранее уже обращалось внимание на то обстоятельство, что у Чудинова в ряде случаев возникали весьма серьезные проблемы со славянской палеографией), наравне с остальными использованными в публикации трюками - привлечением знаков слоговой письменности, перестановкой слогов и проч. ("слово БОГА начертано слоговыми знаками под строкой", "Переставив отдельные стоящие не на том месте слоги в нужные места...") позволили Чудинову превратить вполне приемлемый для нормального восприятия современным образованным читателем (знакомым с трудами Н.М. Карамзина и древнерусской лексикой) древнерусский текст в фантастическое нагромождение: "ИИСУС ХРИСТОС, НИКА. В ЛЕТО 6679 (1171) МНЕ, АМАЙЕ, В МЕСЯЦ 5 ДЕНЬ 7 ДОСТАВЛЕНЪ ЖРЕЧЕСКИЙ КРЕСТ. ПОМОЗИ РАБУ БОГА СВАРОГА ТВОЕМУ, ВАСИЛИЮ ВО КРЕЩЕНИИ, ИМЕНЕМЬ КОГВОЛОД, СЫНУ БОРИСОВУ". При этом Чудинов не забыл сравнить полученный им во всех отношениях потрясающий результат с тем чтением, которые было взято им "за основу": "Таким образом, из официального текста, существующего, видимо, в научной литературе, выпущено упоминание того, что крест доставлен жреческиЙ, что настоятеля храма звали АМАЙЯ" (выделено мною). Судя по выделенному словосочетанию, Чудинов делает вид, что он вообще не знает ни о каких других вариантах, кроме этого, почитаемого им в качестве "официального"...
А как же получился "жреческий"? - спросит недоумевающий читатель. Да все из той же самой буквы "Н" (= "И") в слове "сиi" (="сий" перед "г[оспод]и помози"), которую в этот раз Чудинов заставил стать
Но даже этого искажения (на этих иллюстрациях, кстати, хорошо видно и то, что начальная буква имени Рогволод, находящаяся как раз под буквой "Н", выглядит по-разному на фото и на зарисовке - и именно это позволило Чудинову именовать князя Когволод, мысленно добавив необходимую для "К" нижнюю наклонную часть) Чудинову оказалось достаточно для того, чтобы без совершенно необходимых в таком случае дополнительных проверок, попросту отбросить "исходное" чтение и, набравшись основанной на собственном невежестве и методологической некомпетентности наглости, не только предложить свое, основанное на ошибке воспроизведения, чтение, но и (как мы увидим позже) сделать по этому поводу весьма категорические выводы...
"Доставлен" (вместо принятого не первое десятилетие "доспен") Чудинов выдумал на пустом месте просто ради того, чтобы получить что-то похожее на осмысленный текст, ну а с "амайей", полагаю, и так - все ясно... Та же самая "сладкая парочка" - совокупность пустоты и фантазии - записана в качестве родителей в свидетельстве о рождении дикого оксюморона "рабу бога сварога"... Хотя, конечно, профессору культурологии - виднее... Но все же, как представляется, в изучении исторических особенностей религиозных мировоззрений он разбирается не лучше, чем в методике палеографических исследований.
Не обошлось в рассматриваемом случае и без любимых Чудиновым
Разумеется, Чудинов решил, в конце концов, на данном отдельно взятом примере расставить все по своим местам и выяснить -
О том, что же такое критика исторического источника, Чудинов вряд ли знает, а если и слышал что-либо об этом, то лишь краем уха (а ведь всего-навсего надо было перепроверить "исходное" чтение и его соответствие сохранившимся фотографиям). Насчет категоричности своих выводов, опирающихся на собственное "чтение", Чудинов, похоже что-то напутал: то ли в рассматриваемой нами публикации о Рогволодовом камне: "...слова АМАЙЯ и ЖРЕЧЕСКИЙ на данном памятнике письменности читаются великолепно, и никаких других чтений тут нет и не может быть", то ли в своем недавнем "объяснении": "С цитатой из Виноградова я целиком согласен и потому всегда даю свои суждения в максимально осторожной форме, а именно: «Моё чтение данной надписи». Еще нигде я не сказал: «Только так следует понимать надпись»". Почему Чудинов практически полностью игнорирует исследовательскую литературу (как в данном случае, так и во многих других, рассмотренных нами ранее) - так, похоже и останется загадкой. Такой же загадкой останется и причина столь вольного (доходящего, как в данном случае, до полного пренебрежения) отношения к принципам палеографии...
Подводя итоги краткому рассмотрению интернет-публикации "Рогволодов камень", можно сделать два предположения: либо Чудинов уже в 2004 году - в своей книге "Священные камни..." - решил заранее "поиграть в поддавки" и на всякий случай заложить для будущих критиков (пребывая в твердой уверенности, что они непременно появятся) мины-ловушки (с тем, чтобы впоследствии посмеяться над теми, кто попадется), либо Чудинов настолько плохо разбирается в истории культуры (в целом) и в палеографии (в частности), что заложил мину замедленного действия для своих же малообразованных читателей (тоже посмеяться захотел?)... В любом случае, считать постоянно блистающего запредельным уровнем невежества Чудинова специалистом в области исторических наук никто из образованных читателей не собирается и вряд ли когда-нибудь соберется, а вот фантазером, зазнайкой и неучем - "ушедшем в отрыв" от науки и "скрывшимся за горизонтом" (по его же собственным, вынесенным в качестве эпиграфа к настоящему обзору, словам), то есть порвавшим с научной методологией и перешедшим в область псевдонауки, признают практически все, и - с весьма серьезными для этого основаниями.
Спасибо за внимание!
До новых встреч!
По материалам ЖЖ ser_serg 1 и 2 (с согласия автора)
Другие работы того же автора с критикой В.А. Чудинова
