Продолжение
(начало
здесь)


3.3. И очень интересный вопрос -
Кто водил студентов по цеху готовой продукции? Где экскурсия? куда подевался "Великий господин" в 3g? Конечно, в греческом тексте такого титула нет, но только ли этим можно объяснять данную "утрату"? Или следует предположить, что "К-перевод" в данном конкретном случае ориентировался на старопечатные издания 3c и 3d? Или, паче чаяния, сыграли свою роль какие-то внешние памятные факторы? Или же перед нами - результат своеобразного "искоренения" культа личности?


3.3.1. Самое "забавное" в этой ситуации - то, что в каждом из томов серии "Православное богослужение" ("К-переводы") размещены и церковнославянские тексты тех молитвословий (сверенные, по заверениям Предисловия, со Служебником Издат. совета РПЦ издания 2006 г.; см.: кн. 1, с. 27), которые даются в новом русском переводе. На с. 229 той же самой книги 5-й, "великий господин" находится на положенном ему в ряду прошений ектении месте, а вот в русском переводе на с. 96 (тот самый фрагмент 3g) он загадочно (без каких-либо разъяснений) отсутствует... Причем тот же самый фокус-покус встречается и в переводах последований вечерни и утрени (кн. 1): на сс. 123, 128, 132, 141, 149 и 154 (в "церковнославянской" части книги) "великий господин" присутствует, а на соответствующих (за некоторыми редкими исключениями, обусловленными никак не объясняемым в книге использованием различных структурных схем богослужения для русского и церковнославянского вариантов) местах русского варианта - с. 42, 54, 59, 83 и 108 - даже и не появляется... Да и в кн. 2 - там, где излагается перевод литургии св. Иоанна Златоуста, - та же печальная картина: нету "великого господина" (сс. 38, 52; хотя в ц.-сл. части - с. 109 - разумеется, есть)... Разжаловали, видно...


Хотя, с другой стороны, в "К-переводах" и не такие "вещи" пропадали... Взять, к примеру, воскресный тропарь 1 гласа "
Камени запечатану от...", который в новом переводе выглядит следующим образом: "Когда камнем завален и опечатан был вход / и воины стерегли непорочное тело Твоё..." (кн. 1, с. 163; отметим, что не все русские переводы соблюдают аналогичную этно-политкорректность).


3.3.2. Но, как хорошо видно, в 3g есть еще один примечательный пропуск: по сравнению с остальными "отечественными" вариантами (3c, 3e, и 3f) не упоминается "воинство" (как, собственно говоря, и в греческом тексте 3a). Разумеется, оно присутствует в церковнославянском тексте, но откуда же оно тогда там взялось? Самое интересное заключается в том, что и рукописях его не всегда встретишь. За примерами далеко ходить не станем и приведем варианты XV-XVII веков из хранилища Троице-Сергиевой лавры. Хорошо видно (3.3), что, хотя военные победы подразумеваются в словах "о еже покорити под нозе его всякаго врага" (3.3k), непосредственно о воинстве речь не идет. С другой стороны, если обратиться ко времени
патриарха Евфимия Тырновского (XIV в.) то в результатах его литургической деятельности можно обнаружить искомое нами прошение (Сырку П. К истории исправления книг в Болгарии в XIV веке. Т. I. Вып. 2. Литургические труды патриарха Евфимия Тырновского. СПб., 1890. С. 9): "О блговернем и богохранимем цри нашем. о въсеи полате и воех его..." практически в том же виде, в каком мы его встречали ранее - в Служебнике начала XX века...


Встречается похожий текст и в отечественных служебниках - например в рук. № 216 (XV в.) Главной библиотеки Лавры (л. 4об; изложение проскомидии):






"Въземъ дроугоую просфороу глет ω всемъ епископьствѣ православны<х> и ω архиеп<c>пѣ нашемъ, имя ре<к>. ч<c>тнаго пресвитерьства. еже ω христѣ дїаконьства. и всяко<м> сщенничьскомъ чинѣ. и вземъ часть, полагаеть подолѣ. та<же>, приемъ иноу просфороу, глеть. ω здравїи и ω спсени,  блгочьстивы<х> цреи и ω блгочьстивомъ и христолюбиво<м> князи наше<м> їмяре<к>. и ω всѣ<х> блгочьстивы<х> и христолюбивы<х> князеи иже роусьскою землею пекоущеимися, и ω воехъ ихъ. и ω всѣ<х> православны<х> христианехъ" (особо радует патриотизм составителя, упомянувшего "всех пекущихся о русской земле князей").


У о. Михаила Арранца интересующая нас в настоящее время часть ектении из чина обручения (надеюсь, что не все об этом успели забыть), реконструируемая им по нескольким кодексам, выглядит следующим образом (т. 3, сс. 323-324):





Однако не следует думать, что подобные прошения - исключительная принадлежность чина обручения. У того же о. Михаила Арранца со ссылкой на труд Н. Красносельцева "К истории православного богослужения" (Казань, 1889. С. 124-125) приведен параллельный текст аналогичной (с незначительными изменениями) ектении (славянский текст - по рукописям Синод.б-ки № 731 (Описание, с. 143) XIV-XV вв. и Соловецкой б-ки № 725 (Описание, с. 113); греческий - по нескольким кодексам) из Патриаршего чина Катехизиса Великой пятницы (т. 1, сс. 312-313):


Интересно - не отсюда ли "выросла" только что упоминавшаяся "полата"? Кстати сказать, конструкция "παντός τοῦ παλατίου καί τοῦ στρατοπέδου αὐτῶν" встречается, к примеру, не где-нибудь, а в тексте литургии св. Иоанна Златоуста - после "...преложив Духом Твоим...". С отечественным рукописным материалом, относящимся к ситуации прошений "о властях" в XVI-XVII вв. можно ознакомиться здесь.

 

(разночтения для церковнославянского текста проверялись по рукописям XV-XVII вв. из Главной Библиотеки Троице-Сергиевой Лавры; для греческого текста – книге: А.А. Дмитриевский Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках Православного Востока. Вып. 1–3. Киев, 1895–1917)

 

 

 

 

греческий

церковнославянский

a

k

d

l

m

n

p

r

 

современный вариант

(по Mikron Euchologion изд. 1996. С. 115-120)

разночтения и добавления по книге: Дмитриевский А.А. Описания... Ч. 2; с указанием страниц и датировки рукописи)

старопечатный Служебник 1647 г.

Чин и устав обручанию и венчанию... (л. 561-565)

Рукопись № 220 (XVII в.)

 

л. 165об

Рукопись № 228 (XVI-XVII вв.)

 

л. 74об

Рукопись № 227

(XVI-XVII вв.)

 

л. 299

Рукопись № 225

(XVI в.)

 

л. 135

Рукопись № 224 (1474 г.)

 

л. 63

1

Ὑπὲρ τῆς εἰρήνης τοῦ σύμπαντος κόσμου, εὐσταθείας τῶν ἁγίων τοῦ Θεοῦ Ἐκκλησιῶν, καὶ τῆς τῶν πάντων ἑνώσεως, τοῦ Κυρίου δεηθῶμεν

 

О мiре всего мiра, и о благостоянии святых Божиих Церквей, и о совокуплении всех.

о мире всего мира и благо<стоянии>

о смирени всего мира и о благостоянии святых божиих церквах и совокуплении всех господу помолимся

о мире въсего мира благостояни

2

Ὑπὲρ τοῦ ἁγίου Οἴκου τούτου, καὶ τῶν μετὰ πίστεως, εὐλαβείας καὶ ϕόβου Θεοῦ εἰσιόντων ἐν αὐτῷ, τοῦ Κυρίου δεηθῶμεν.

 

О святем храме сем, и еже с верою<...>

о святемѣ храме сем иже

о святемь храме сем

о святем храме сем

о святем храме сем и еже с верою и благоговением страхом божиим входящих вонь господу помолимся

3.1

Ὑπὲρ τοῦ Ἀρχιεπισκόπου ἡμῶν (τοῦ δεῖνος), τοῦ τιμίου Πρεσβυτερίου, τῆς ἐν Χριστῷ Διακονίας, παντὸς τοῦ Κλήρου καὶ τοῦ Λαοῦ, τοῦ Κυρίου δεηθῶμεν

 

О патриархе нашем имярек, честнем презвитерьстве<...>

 

 

 

 

о архиепископе нашем, имярек

о архиепископе нашем, имярек, священства заступленья и пребывания, о делех руку его

о архиепископе, имярек

о архиепископе нашем, имярек, священства, заступления, пребывания, о делех руку его господу помолимся

о архиепископе нашем, имярек, священства, заступлениа, пребываниа, о делех руку его господу помолимся

3.2

 

Ὑπὲρ τῶν εὐσεβεστάτων

(с. 460; XV в.)

О благоверном и Богом хранимом царе и великом князе имярек.

 

о благоверном цривеликом

(титло отчетливо видно над буквами ри)

о благоверном великом

о благоверном и богохранимом царе и великом князе, имярек, о всех болярех и о воех его

о благоверных боголюбивых князии наш<их?>

о благовернемь и богохранимемъ

3.3

 

Ὑπὲρ τοῦ συμπολεμῆσαι

(с. 1016; XI в.)

Опособити и покорити под нозе его всякого врага.

о пособити и покорити под

о пособити и покорити

о пособити и покорити под нозе его всякаго врага

о пособити и покорити под нозе его всякого врага и борителя, господу помолимся

о пособити и покори

 

Hosted by uCoz
Tempora mutantur... В конечном счете, мы же
- мирные люди и собрались пожениться, зачем нам кузнец воины?


3.4. Продолжим путешествие. Если бросить взгляд на четвертую строку все той же
таблицы, то можно констатировать поразительное единодушие авторов и согласованность выделенных лексем - все говорят об обручении, чего никак не скажешь о пятой строке с заковыристым "приятием рода" (5e; или "восприятием рода" из могилянского Требника - 5d). Но и в этом случае все три из рассматриваемых современных переводов пришли к вполне понятному и без усилий воспринимаемому на слух "продолжению рода" (5f, 5g, 5h).

3.5. Достаточно интересна ситуация с 7-8 строками: в греческих печатных евхологиях встречаются два отдельных прошения - "о сохранении..." и "о благословении..." с идентичным содержанием. Как хорошо видно из представленной таблицы, в отечественной традиции четко прослеживаются два, в той или иной мере соответствующих им, варианта: либо приводится только одно из двух (7d, 7e, 7g; особняком стоит вариант 8f), либо оба соединяются в одно целое (7-8c, 7-8h).

3.5.1. Однако, кроме этого, наблюдается еще одна особенность, а именно, "К-перевод" настойчиво предлагает "единодушие" (7g, 12g) в качестве соответствия греч. ὁμονοίᾳ, тогда как традиция и остальные рассматриваемые нами современные переводы все же придерживаются "единомыслия"... Спору нет: словарь допускает оба варианта:
ὁμόνοια, ἡ единомыслие, единодушие ex. (γυναιξὴ πρὸς ἄνδρας Plat.) μεθ΄ ὁμονοίας Plut. — единодушно
и, кроме этого, оба русских слова знакомы по библейскому узусу (ὁμοθυμαδόν - 3661, встречается 10 раз в Деян. / рус. единодушие и производные - ок. 20 раз в ВЗ и НЗ; ὁμόφρων - 3675, однократно встречается в НЗ: 1 Петр. 3, 8 / рус. единомыслие и производные - 5 раз, только в НЗ). Но, как уже заметил внимательный читатель, привлекшее наше внимание греческое слово - внебиблейского происхождения. Мы не знаем, что именно повлияло на решение поставить в 7g и 12g "единодушие" - не исключено, что и предлагаемое Словарем Lampe значение unanimity, хотя и нельзя полностью отказаться от рассмотрения в качестве мотива принципиального отказа от традиционной лексики (предполагать в данном конкретном случае дань не такой уж и давней политической традиции (в поиск по странице - Ctrl+F - надо ввести "единодушн") - не считаем возможным). С другой стороны, при переводе на русский язык текста литургии св. Иоанна Златоуста призыв диакона "Ἀγαπήσωμεν ἀλλήλους, ἵνα ἐν ὁμονοίᾳ ὁμολογήσωμεν..." ("Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы...") получил в качестве аналога "...дабы в единомыслии исповедать" (кн. 2, с. 65). В этой связи нельзя обойти вниманием и вариант смыслового отождествления ὁμόνοια и ἑνότητα соответствием "единства" как это предлагается в другом современном переводе (7-8h, 11h).
Насколько  единодушие предпочтительнее в русском переводе единомыслия - решать, видимо, переводчику. Но вот - насколько то или иное слово понятнее слушателю-прихожанину, зависит, не в последнюю очередь и от самого прихожанина.

Дело еще и в том, что в настоящее время издано достаточно много литературы, разъясняющего характера (1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9
и т.п.; отдельно надо указать серию книг М. Скабалановича: 1, 2 и др.), практически "сразу" после ухода в сумеречное прошлое "идеологии светлого будущего", если читатели помнят, в стране появилось переиздание книги "Закон Божий" (прот. Серафима Слободского) с подробными описаниями богослужения и самих текстов (издавались такие разъяснения и до революции). Понятно, что в не таком уж и давнем прошлом (в советское время) таких книг в свободной продаже не было и трудностей с осмысленным участием  в богослужении было на порядок больше. Однако сейчас и справочной и исследовательской литературы вполне хватает для того, чтобы понять церковнославянский текст наиболее употребляемых богослужебных молитвословий. Сказанное отнюдь не стоит понимать как призыв к полному отказу от всех и всяческих попыток осмысления языка богослужения - в том числе и путем литературного перевода текстов, но вот к вопросу исключающей замены одного (церковнославянского) другим (русским), на мой взгляд, следует относиться очень и очень осторожно... Приравнять богослужение к телефонному разговору (пусть даже и высокообразованных людей, не пользующихся ненормативной лексикой и просторечными выражениями), допускающему сиюминутное соглашение о смысле сказанного, по моему мнению, вряд ли возможно. Но если есть условия для реализации возможности понимания церковнославянского языка без специального образования, то насколько должны быть "выигрышнее" переводы?

3.5.2. Можно, конечно (вернувшись к оппозиции единомыслие / единодушие), попробовать найти новое слово, допустив при этом, что в общем случае, привычное нам "согласие" - concord (переключающее внимание на соглашение и договоренность) будет восприниматься как почтительный реверанс в сторону современного либерализма и активного укоренения "партнерского типа" семьи (хотя, конечно, сами чины обручения и венчания ориентировались на норму совершенно
другого типа и в договоре «равных статусов»
вряд ли будут приниматься во внимание разбираемые нами тексты). Но, с другой стороны, ведь венчание (в целом) в православной традиции как раз и переносит акцент с естественных человеческих договоренностей на молитвенные просьбы о совершенно сверхъестественной помощи в сохранении этих самых договоренностей. Так что возникает уже новый вопрос - в каком культурном контексте понимать "согласие", которое и в современных переводах могло бы, по моему мнению, найти свое место.

3.6. В 9-й строке все той же таблицы примечательно выглядит 9h: "чтобы сохраниться им в непорочном житии и гражданстве, Господу помолимся". Выделенное слово объясняется автором перевода здесь (прим. 2). Кроме этого, как уже заметил наблюдательный читатель, ячейка "К-перевода" здесь - в 9g (как и в следующем случае - 10g) - не отступает от традиционной лексики (непорочный, неоскверненный), тогда как выделяется своеобразной "чехардой" столбец "А-перевода" (9f, 10f): в то время как весь советский народво всех представленных случаях греческому ἀμέμπτῳ (9a) соответствует "непорочный", о. Амвросий предлагает "безупречный" (9f), а греч. ἀμίαντον (10a), единогласно соотносимый с "нескверным", переводит как "непорочный" (10f). Значит ли это, что "К-переводы" не во всех случаях стремятся отойти от традиции? Вряд ли. Некоторый разнобой можно наблюдать в 13-й строке (ей, как водится, должно было повезти!), но он связан с указанной нами ранее особенностью - изменением текста в греческом Евхологии (13a, 13b): славянские Требники (13c, 13d, 13e) читают "сыну своему" в соответствии с греческими Евхологиями до 1862 года, а современные переводы допускают вариации - 13h "держится" традиции ("Своему сыну"), 13g ориентируется на современый греческий текст ("блудному сыну"), а 13f предлагает своеобразный синтез: "блудному сыну Своему".

4. Путешествие наше подошло к своему концу и остается только сказать, что греческий текст двух молитв (11a и 11b) на протяжении весьма длительного времени остается практически без изменений, подтверждением чего могут служить фрагменты древнейшего из сохранившихся греческих Евхологиев -  Vat. Barber. gr. 336 (
Евхологий Барберини, VIII-IX вв. по изданию Roma, 1995):


Об отечественной богослужебной практике, такого, к сожалению, сказать нельзя.


5.
Подводем краткий итог экскурсии. В целом удалось осуществить обзор материалов по чину обручения с учетом исторической составляющей. Подробный анализ собранных текстов, принципов их существования и изменений в процессе исторического развития самого богослужения в нашу задачу не входил, однако, если кто-то заинтересуется данной тематикой и сможет "развить мысль" и сделать какие-то серьезные выводы - я буду только рад. Особо хотелось бы сказать о новых переводах богослужебных текстов на русский язык. Спор о праве таковых на существование - считаю попросту бессмысленным. Любой текст, доступный умелому переводчику, может появиться на новом языке. И с точки зрения поиска новой литературной формы переводы грекоязычного богослужебного (да и богословского) наследия можно только приветствовать. Но, как нам удалось убедиться,  вряд ли нужно говорить о полном вытеснении церковнославянского языка из нашей церковной жизни и безоговорочного его замещения русским. Рассматривавшиеся нами тексты чина обручения на церковнославянском и русском ("К-переводы" и иные варианты) языках являются переводами с греческого и с "технической" точки зрения можно говорить об их равенстве как именно переводов. Чин обручения существует и на английском языке, но лично мне хотелось бы предостеречь читателей от отождествления культурно-исторической ситуации в тех странах, где этот язык в ряде случаев вынужденно утвердился по причине вымирания "носителей" языка (в данном случае я говорю в числе прочих и о тех, кто еще помнил службы на церковнославянском). Живущие в России, находятся совершенно в иных условиях по сравнению с диаспорой - у них (у нас) остался русский язык в качестве "исторического фона" (да простится мне такое обозначение). По этой причине вряд ли можно принимать в качестве надежного логического аргумента в поддержку неодходимости перехода на русский богослужебный язык ссылку "на запад". В качестве "параллельного мира" - для домашнего узуса и для использования в системе церковного образования, не говоря уже о воскресных приходских школах в целях разъяснения - русский перевод текстов служб и отдельных молитв с греческого, нужен и весьма важен. Но - с одним, как мне все же кажется, непременнейшим условием: четкими объяснениями - почему "варвар", а не "супротивный", почему "дом", а не "храм", почему "укрепление", а не "благостояние" церквей и т.п. Это совершенно, на мой взгляд, необходимо для того, чтобы прихожанин смог глубже понять само богослужение (считаю, что говорить о полной непонятности церковнославянского языка в объеме текстов литургического характера современному прихожанину можно лишь "покривив душой"): если он будет видеть "историю" текста, чувствовать оттенки семантики отдельных слов, он вполне сможет понять и усвоить традиционный богослужебный текст. 

Но это - только одна сторона медали. Нужны не просто переводы на русский язык, но в первую очередь - нужны исследования истории богослужения в аспекте истории текста, на результаты каковых и должны опираться переводчики византийских оборотов на современный русский язык. Ведь ни для кого не секрет, что перевод - всегда творчество, но в работе с богослужебными текстами, как мне представляется, можно в стремлении к поэтичности (а почему бы и не стремиться к литературному переложению анафоры?) "перегнуть палку" и отойти от церковности (в широком смысле этого слова). Вот для того, чтобы этого отхода не произошло, переводчик должен иметь перед глазами и историю бытования оригинального текста в целом как и семантических тонкостей отдельных его элементов и анализ плюсов-минусов в уже имеющихся переводах (как на русский, так и на другие языки, в частности - на тот же английский). Кроме этого, переводческая работа с богослужебным текстом в интересах приходской жизни, а не для целей поэтического самовыражения, должна учитывать и библейский узус (в нашем случае - на русском языке). Самое интересное в том, что описанную выше работу не надо начинать "с нуля" - в дореволюционное время эти направления разрабатывались и результаты нуждаются в переиздании. Что же мешает "сделать" серию "История отечественного богослужения" (не в качестве семинарских учебников, а в качестве научного издания), в которую вошли бы не только переиздания книг, к примеру тех же А. Дмитриевского, Н. Красносельцева или замечательного исследования М.И. Орлова "Литургия св. Василия Великого" (СПб., 1909), но и современные издания текстов - того же служебника митр. Киприана, или, хотя бы, тех служебников и требников, которые были использованы в настоящем обзоре (из коллекции Свято-Троицкой Лавры). Ведь сумели же переиздать не так давно "Собрание древних литургий" (Собрание древних литургий, восточных и западных. Анафора: Евхаристическая молитва. М.: Даръ, 2007.- 1024 с.), кроме этого, вышел замечательный труд В.В. Печатнова "Божественная литургия в России и Греции" (М., 2008; хотя и, как сказано в книге, "издание осуществлено за счет средств семьи автора"), не говоря уже про трехтомник  Н.Д. Успенского - это все можно только приветствовать! Но здесь нужно не слепое поклонение и бездумные отсылки "к авторитетам", а нормальное аргументированное обсуждение на приемлемом научном уровне. Ограничиваться же простым неприятием русских переводов с восходящей к летописному князю Владимиру формулировкой "яко отци наши сего не прияли суть", равно как и бездумным "одобрямсом" в настоящее время вряд ли возможно. Однако, столь же невозможно относиться к русским переводам богослужебных текстов исключительно с позиций изоляционистски рассматриваемой "давно назревшей полной замены старого". Богослужебный перевод - задача комплексного характера, в чем, хочется надеяться, сомневается с каждым днем все меньшее число неравнодушных людей. Вряд ли кто-нибудь станет возражать, что для передачи "Exegi monumentum..." Горация или "Илиады" Гомера недостаточно простой замены слов одного языка соответствующими словарными вариантами другого. И, скорее всего, не вызовут сомнений
их специфические отличия от "Царю Небесный" и от чина обручения...

Еще раз выскажу
свое сожаление по поводу отсутствия комментариев в серии книг "Православное богослужение" и обращу внимание читателей на необходимость не просто внимательного, но и вдумчивого (по мере сил, разумеется) отношения к молитвословиям. И обоснованные разъяснения по поводу переводов или внесения исправлений в существующие тексты очень и очень нужны. Не только нам, но и тем, кто придет нам на смену, тем, кто будет молиться после нас и, хотелось бы надеяться, за нас...

Перед нами - не та ситуация, когда "лучше поздно, чем...". Мы ведь, кажется, никуда не торопимся?

Спасибо за внимание! До новых встреч!



По материалам  ЖЖ ser_serg (с согласия автора) 


Hosted by uCoz